Смерть крота (триллер)
Aug. 15th, 2016 02:40 amНе так давно к нам в огород повадился крот. Ну, то есть, я не знаю, один ли он там, видела два хода с соседской территории на нашу и две кротовины. Одна из них - за домом, под яблоней, как раз напротив запасного выхода с задней веранды, откуда нередко выходят гулять наши кошечки.
Я рассердилась на кротовую наглость и уже было собиралась попросить Пахома для начала написать в эту норку, а потом поглядеть, чего ему туда ещё залить. Но не успела.
Вчерась ввечеру Пахом меня позвал в мастерскую (через неё как раз выход на заднюю веранду) - мол, гляди-ка, что тут такое! Прихожу. Пахом сидит возле шкафа. И сообщает, что туда только что уполз - видимо, крот. Его, говорит, Шунька притащила, и он тут валялся на полу, суча лапками, а потом сдёрнул в темноту под шкаф.
И вот Пахом шарится палкой под шкафом, и Шунька шарится лапами под шкафом, и я на это всё смотрю. А крот не находится. Одновременно мы решаем сложный морально-этический вопрос: что делать с кротиком, когда мы его найдем: отдать Шуньке законную добычу, или пришибить садового вредителя сразу, чтоб не мучался, или отнести этого мальчика-с-пальчика подальше в лес, авось не найдёт дорогу обратно. Решили всё-таки унести, поскольку хоть и вредитель, а животинка. А крот не находится.
Тогда Пахом ухнул, крякнул и отодвинул шкаф. Шкаф жалобно покачнулся, и с него что-то грохнулось между ним и стеной. И я достала из-за шкафа свой спиннинг и старый, здоровенный раздолбанный топор. А потом Пахом извлёк из-за шкафа бесчувственного крота, которого, судя по всему, зашибло тем самым топором...
Крот был крупный, жирный и пушистый - отожрался, небось, на корешках нашей и соседкиной растительности. Пахом держал его за хвост, крот висел и не подавал признаков жизни. Впрочем, каких-то видимых повреждений на зверюшке тоже не обнаружилось.
Видимо, карма настигла диверсанта, и провидение оказалось злее нас. Пашка унёс жертву несчастного случая за пределы нашей территории, на кучу растительного мусора, предназначенную для сожжения, и там, под ветками, оставил. Если кротик там потом очухался и уполз - его кротиное счастье.
Фоток не будет, поскольку в процессе мне было как-то стрёмно, и здоровый репортёрский цинизм проснулся во мне уже какое-то время спустя.
Я рассердилась на кротовую наглость и уже было собиралась попросить Пахома для начала написать в эту норку, а потом поглядеть, чего ему туда ещё залить. Но не успела.
Вчерась ввечеру Пахом меня позвал в мастерскую (через неё как раз выход на заднюю веранду) - мол, гляди-ка, что тут такое! Прихожу. Пахом сидит возле шкафа. И сообщает, что туда только что уполз - видимо, крот. Его, говорит, Шунька притащила, и он тут валялся на полу, суча лапками, а потом сдёрнул в темноту под шкаф.
И вот Пахом шарится палкой под шкафом, и Шунька шарится лапами под шкафом, и я на это всё смотрю. А крот не находится. Одновременно мы решаем сложный морально-этический вопрос: что делать с кротиком, когда мы его найдем: отдать Шуньке законную добычу, или пришибить садового вредителя сразу, чтоб не мучался, или отнести этого мальчика-с-пальчика подальше в лес, авось не найдёт дорогу обратно. Решили всё-таки унести, поскольку хоть и вредитель, а животинка. А крот не находится.
Тогда Пахом ухнул, крякнул и отодвинул шкаф. Шкаф жалобно покачнулся, и с него что-то грохнулось между ним и стеной. И я достала из-за шкафа свой спиннинг и старый, здоровенный раздолбанный топор. А потом Пахом извлёк из-за шкафа бесчувственного крота, которого, судя по всему, зашибло тем самым топором...
Крот был крупный, жирный и пушистый - отожрался, небось, на корешках нашей и соседкиной растительности. Пахом держал его за хвост, крот висел и не подавал признаков жизни. Впрочем, каких-то видимых повреждений на зверюшке тоже не обнаружилось.
Видимо, карма настигла диверсанта, и провидение оказалось злее нас. Пашка унёс жертву несчастного случая за пределы нашей территории, на кучу растительного мусора, предназначенную для сожжения, и там, под ветками, оставил. Если кротик там потом очухался и уполз - его кротиное счастье.
Фоток не будет, поскольку в процессе мне было как-то стрёмно, и здоровый репортёрский цинизм проснулся во мне уже какое-то время спустя.